Он не сможет забыть дикой стужи в глазах

И ехидно кривящихся губ.

К переходному знамени лишь пустота,

Возводящая ненависть в куб.

Заурядные крайности – их повседневность,

А по праздникам – память стереть.

Превращает в минуты отрады её

Его мыслей зелёная смерть.

Эта вечность расплаты за «детства» ошибки,

Что ж, жестокая шутка судьбы…

Каждый бросил комок, хоть и сам ошибался…

Так кто после этого мы?

Эти мысли – туманы, мечты, злободневности

Полуканувших-полуживых

С пряной горстью иронии, с мирным обликом бренности,

Разделённые на шестерых.

А она-то?

         …как тени…

                   …во тьме…

                          …в беспросветной…

Им найти бы огня да приют,

Только здесь позабыли, не выведать света,

А там не зовут и не ждут.

Бесконечные песни оглушат со временем,

Без шипенья тех легче летать.

И быть может всё то же однажды когда-нибудь

Ей придётся ещё испытать...
ещё не конец

Выбивает навзничь, с грязной кровью остывшею
Капли, дождь, так по-детски смеясь…
Ветер рвёт её волосы с криком, старается,
Но крепка в них порочная связь…
Так просила поверить, понять умоляла,
Всё расставить, забыть и простить.
Но душа растерялась, она не хотела
Вероятно прощения просить…
А теперь её две, та что здесь успокоилась –
Валериана, ромашковый чай.
Лишь боится уснуть…Там, за дверью иллюзии,
Та едва ль ему скажет: «Прощай!»

Не услышишь… и пусть, отпусти, ей не надо,
Позабудется, станет другой.
Помнить запах твой, взгляд  стало медленным ядом…

                                                                                                      Эх..Всё равно...
                                                                                                                        ...не оставит...
                                                                                                                                        ...живой...